14 лет после Путча

56,33 Kb19 августа 1991 года Советский Союз резко ускорил необратимое движение к финалу своей истории. События тех дней привели к неожиданному для многих результату: по прошествии нескольких месяцев казавшийся сильным и прочным Советский Союз развалился, как колосс на глиняных ногах.

Социологи утверждают, что сейчас почти никто не может правильно вспомнить хотя бы пару фамилий членов ГКЧП. К тому же август 1991-го у многих перепутался с осенью 1993-го и потому воспоминания о том беспокойном времени в массовом сознании представляют собой пестрый калейдоскоп. О школьниках, часть которых тогда еще даже не родилась, и говорить нечего: для них это вообще доисторическая эра, дела давно минувших дней.

Наверное, есть в потоке времени некие критические точки, когда разница в несколько дней или даже часов может повернуть вспять историю. Если бы путч не случился, мы, возможно, сейчас жили бы в другой стране. Намеченное на 20 августа 1991 года подписание нового Союзного договора тогда бы состоялось. Что было бы потом — бог весть: быть может, центробежные силы к тому времени набрали уже такие обороты, что остановить распад огромной страны все равно не удалось. А могло быть и по-другому: СССР (за исключением разве что Прибалтики) и по сей день существовал бы в новом, измененном виде. Впрочем, история не терпит сослагательного наклонения, так что все подобные предположения — пустая игра ума. Давайте просто вспомним, как это было.

Государственный комитет по чрезвычайному положению (ГКЧП) был создан в ночь с 18 на 19 августа. В его состав вошли представители высшей властной элиты, несогласные с политикой реформ М. С. Горбачева и проектом нового Союзного договора. 19 августа 1991 года средства массовой информации сообщили, что Горбачев болен, не может исполнять свои обязанности, поэтому вся власть в стране переходит к ГКЧП, которое вводит в ряде регионов страны чрезвычайное положение. Михаил Сергеевич в это время находился на отдыхе в Крыму.

В состав ГКЧП вошли: Г. Янаев — вице-президент, О. Бакланов — первый заместитель председателя Совета обороны, В. Крючков — председатель КГБ, В. Павлов — премьер-министр, Б. Пуго — министр внутренних дел, В. Стародубцев — председатель Крестьянского союза, А. Тизяков — президент Ассоциации государственных предприятий.

В народе это известие восприняли неоднозначно. Поначалу никакой достоверной информации, особенно в глубинке, не было: по телевизору целый день транслировали запись балета “Лебединое озеро”. Газеты, напечатанные накануне, ничем помочь не могли ( а некоторые из них и вовсе были закрыты). Государственные радиостанции (а других тогда почти и не было) тоже ничего не сообщали. Однако вскоре телеграфом, факсом и даже курьерами по стране стало распространяться обращение “К гражданам России” за подписью президента РСФСР Б. Ельцина, председателя Совета министров РСФСР И. Силаева и председателя Верховного Совета РСФСР Р. Хасбулатова. В нем они объявили, что в стране совершен антиконституционный переворот и призвали народ к бессрочной забастовке.

В Москве тем временем началось движение. Около полудня первые колонны демонстрантов под лозунгами “Фашизм не пройдет!”, “Свободу!” и “Язова, Пуго, Крючкова — под суд!” вышли на Манежную площадь. Их никто не разгонял. При этом сами демонстранты с криками “Фашист!” выгнали с площади лидера Либерально-демократической партии Владимира Жириновского, который публично поддержал действия ГКЧП. У здания Дома Советов РСФСР на Краснопресненской набережной началось строительство баррикад.

Столица кипела. К вечеру на Манежной площади собрался многотысячный митинг, где выступили все ведущие политики России того времени. К вечеру стало понятно, что чаша весов заколебалась: на сторону протестующих стала переходить армия. Танки Таманской дивизии двинулись к “Белому дому” и заняли оборонительные позиции возле него.

На другой день, 20 августа, протесты населения приобрели еще больший размах. Так, митинг на Дворцовой площади в Ленинграде собрал около 300 тысяч человек! Лидеры мировых держав в это время сделали заявления, в которых отказались признавать ГКЧП.

21 августа пролилась кровь. Во время передвижения бронетехники на Новом Арбате погибли три человека. Это привело к еще большему разжиганию страстей. На следующий день ГКЧП фактически признал свое поражение и путчисты вылетели в Крым для встречи с Горбачевым. Вслед за ними в Форос двинулась российская делегация во главе с А. Руцким. Сейчас мало кто помнит, но в составе этой группы был и депутат Верховного Совета РСФСР от нашего района Александр Коровников.

В полночь самолет с Горбачевым на борту вылетел в Москву. Членов ГКЧП арестовали. Путч завершился.

А что было в нашем районе? Почти все мы были наблюдателями происходящего, но есть и те, кто непосредственно варился в политической каше. Конечно, на районном уровне погода в стране не делалась. Тем не менее, страсти тоже кипели нешуточные.

Мы решили задать некоторым свидетелям событий августа

91-го два вопроса: какое самое яркое воспоминание о тех днях у вас осталось и изменилось ли ваше отношение к действиям путчистов?

Галина СУББОТА, исполняющая обязанности главы администрации. В 1991 — заведующая идеологическим отделом горкома партии:

— Сейчас я бы охарактеризовала путч коротко: прорвало. В партийных кругах нетрадиционная для того времени горбачевская политика вызывала у многих недовольство. Перестройка наделала много шума. В конце 80-х в магазинах все продавалось по талонам, а полки были пустыми. Многие не видели осмысленной линии управления страной. Но ведь тогда не было возможности публично заявить о своем несогласии с линией вождя. Вообще путч не стал для меня каким-то особым событием. Сами личности путчистов, прямо скажу, удручали. Поэтому о событиях тех дней у меня не осталось каких-то ярких воспоминаний, остался, скорее, неприятный осадок. Трясущиеся руки Янаева, безумство в глазах Павлова... Тем не менее, понятно, что двигало этими людьми.

Путч вызвал череду негативных последствий, одно из самых главных — развал СССР, утрата Страны. Что мы этим решили? Да ничего. Проблемы во взаимоотношениях с республиками как были, так и остались, даже стали более острыми.

Но если бы вернуть все назад, хотя историю вспять не повернуть, я думаю, все повторилось бы.

Николай ДЕМИН, председатель совета ветеранов. В 1991 — председатель районного Совета депутатов:

— Особенно ярких впечатлений от путча у меня не осталось. Быть может потому, что я с председателем исполкома Валерием Юдаковым был в Германии, в Фульде. Тем не менее могу сказать, что многие в стране на ГКЧП надеялись. Они могли предотвратить распад Советского Союза, но не сделали этого, хотя вся власть и, как мне кажется, поддержка народа, была в их руках. Я считаю, что этих товарищей надо было судить не за попытку революции, а за то, что им сделать этого не удалось. Многие считали, что ГКЧП надо было поддержать, но открыто сделали это не многие. Всем было понятно, что Горбачев — это не тот человек, который должен стоять у руля. Его надо было убирать, но сделать это были должны не те люди. Страна ждала сильных.

Создание ГКЧП было правильным шагом. Я бы и сейчас их поддержал. Что мы получили от демократических преобразований? Развал огромной сильной страны, то чего добивался Запад. Кроме Прибалтийских стран все понимают, что распад СССР стал ошибкой.

Юрий СТЕПАНОВ, директор ТРК “Радонежье”. В 1991 году — заместитель редактора газеты “Вперед”:

— В то время газета делалась не как сейчас, на компьютерах, технология была совсем другая. Номер готовился за несколько дней до выхода. 19 августа выпало на понедельник, а вторничный номер “Вперед”, который сверстали еще в пятницу, вышел без сообщения о случившемся.

Мы все, конечно, были в редакции, слушали “Эхо Москвы” — тогда эта станция единственная выдавала в эфир информацию без цензуры. Четверговый номер газеты тоже был уже почти готов, нам оставалось только переделать первую полосу. Но что писать? Ситуация в развитии, каждые полчаса что-то меняется. И мы тогда решили просто опубликовать главные документы тех дней — обращение ГКЧП, указ Ельцина о неподчинении, постановление Верховного Совета РСФСР и так далее.

Никто не предполагал, что путч завершится так быстро. Большинство думало, что это противостояние продлится долго. Но в ГКЧП собрались настолько опереточные фигуры, что для их свержения хватило трех дней. Интересно было наблюдать, как меняется тон речей руководителей района по мере изменения обстановки, они старались “держать нос по ветру”.

Вообще тогда многие затаились, ждали, чем кончится. Но, как известно, “поле битвы принадлежит мародерам”. Потом все вдруг стали такими демократами... Помню забавный казус — через неделю после того, как

22 августа наша газета вышла и с обращением ГКЧП, и с многочисленными воззваниями демократов, в редакцию пришли какие-то товарищи из “органов” и стали нас допрашивать: а почему это вы поместили на первой полосе документы путчистов? Разве вы не поддерживаете демократию?

Отношение к ГКЧП у меня не изменилось. Все империи рано или поздно разваливаются, это объективный исторический процесс.

Любовь АНИСИМОВА, заместитель директора ТРК “Радонежье”. В 1991 — инструктор идеологического отдела горкома партии:

— Пожалуй, самые яркие впечатления у меня не о самом путче, а о том, что за ним последовало.

Буквально через неделю мне позвонили с утра и сказали, чтобы на работу я не приходила: кабинеты в горкоме опечатаны. Главные районные революционеры-демократы изымали партийные документы. По городу даже ходили слухи, что в сейфах горкома лежат списки демократов, которые подлежали физическому устранению. Нам не разрешали забрать личные вещи из кабинетов. В один из этих дней я просила открыть мне кабинет, чтобы полить цветы. Но все было бесполезно: мой розарий на окне погиб, можно сказать, в результате путча. Потом к каждому инструктору прикрепили человека из исполкома, с которым мы могли войти в кабинет и которому должны были передать свои документы. Тому, кто ходил за мной, его роль была явно не по душе. И в какой-то момент, пока я складывала свои вещи и разбирала бумаги, он хотел тактично уйти. Но я его остановила: сидите, говорю, и смотрите, а то сейчас съем какую-нибудь важную бумажку.

Сейчас я, как и тогда, путч не поддержала бы. На мой взгляд, любые преобразования должны проходить мирным путем. К тому же большинство рядовых сотрудников горкома не были махровыми функционерами. Мы были готовы к демократическим переменам и многие из нас занимались полезным для общества делом. Лично я участвовала в организации женсоветов на предприятиях района, помогала многодетным семьям. Я не чувствую, что на своем посту делала что-то плохое. Результаты, к которым привели демократические преобразования, меня в принципе устраивают.

Н. АНДРЕЕВА, А. ГИРЛИН
Газета "Вперед"

Поиск по сайту