Есть мнения, оспаривать которые — себе дороже. Например, если человек вбил себе в голову, что Украина — это неотъемлемая часть России (или, наоборот, НЕ ее часть), спорить бесполезно. Лучше всего просто никак не реагировать, все равно переубедить оппонента не удастся: он живет в своей собственной системе координат, в рамках которой его слова выглядят совершенно логично и разумно. Но если чуть-чуть отстраниться и сделать на один шаг больше, начинаешь видеть, что здесь что-то не так.
Пример про Украину и Россию в этом смысле очень показателен, так как являет собой типичный образец того, как два взгляда на одну и ту же историю могут диаметрально отличаться друг от друга по оценке и трактовке. То, что для национально настроенных россиян — хорошо, для національно свідомих украiнцев — плохо, и наоборот. И сделать с этим ничего нельзя просто потому, что участники спора не хотят сделать навстречу друг другу хоть полшага. Такой тип дискуссии даже получил в Интернете особое название, приводить которое мы здесь не будем из соображения элементарных приличий.
То же самое происходит сейчас с обширной полемикой о фильме "Царь" режиссера Павла Лунгина. Главные роли в нем сыграли Петр Мамонов (царь Иоанн IV Грозный) и Олег Янковский (митрополит Филипп), сценарий принадлежит перу одного из лучших современных прозаиков Алексея Иванова.
Типичных реакций на фильм всего две: восторг и ругань. Одним нравится игра Мамонова и то, как он изобразил царя Иоанна, другим не нравится. Собственно, это главное, все остальное малосущественно. Потому что те, кому нравится, говорят, что фильм хороший и полезный, а те, кому не нравится, — что вредный и плохой.
И у той, и у другой стороны есть, конечно, свои аргументы. Критики копаются в книгах и радостно указывают на несоответствие, по их мнению, сценария реальным историческим событиям. Поклонники говорят, что фильм вообще-то не документальный, а художественный и режиссер имеет право на свою трактовку, особенно в спорных случаях. И те и другие по-своему правы.
То, что дело именно в своеобразной личности Петра Мамонова, иллюстрирует, на мой взгляд, очень простой факт. Об Иоанне Васильевиче снято еще как минимум две очень известные картины: "Иван Грозный" режиссера Сергея Эйзенштейна (1944 год) и "Иван Васильевич меняет профессию" (по пьесе Михаила Булгакова, режиссер Леонид Гайдай, 1973 год). Поклонникам Грозного, многие из которых люди образованные и неглупые, это прекрасно известно. В обоих фильмах образ царя, прямо скажем, довольно далек от реального исторического прототипа. А уж отдельные сцены и факты — тем более. Но критики в их адрес со стороны тех, кто озабочен исторической правдой в кинематографе, в нынешних спорах что-то не слышно.
Почему? Дело не только во времени создания. В первом случае (фильм 1944 года) Иоанн Васильевич показан во всем блеске царственного величия, и даже чересчур, по традициям кинематографа той поры. А фильм 1973 года — настолько любимая всеми комедия, что возмущения все равно никто не поддержит. Смешно будет.
Фильм 2009 года оставляет о царе совсем другое впечатление. Царственного величия в нем немного. Иоанн Васильевич показан в нем полуюродивым, на лицо не очень гладким и приглядным, с одним торчащим зубом, который вызвал у критиков особенно резкую и злую реакцию. А жестокости, которые царь чинил своим подданным (а они были, куда деться), у режиссера не находят должной поддержки и оправдания. Скорее наоборот.
Спор о фильме в основном имеет к нему самому довольно отдаленное отношение. Упрощенно говоря, это спор между государственниками, озабоченными величием России любой ценой, и либералами, которые полагают, что пределы у "любой цены" все же должны быть. Одним импонирует жестокость царя, других она ужасает. Причем (есть такое впечатление) те, кто жестокость оправдывает, уверены, что "случись что", они лично оказались бы скорее в роли палачей, чем жертв. Заблуждение весьма любопытное и показательное.
В Интернете, где каждый волен изливать душу как угодно, два этих лагеря сцепились не на жизнь, а на смерть. Если бы споры такой степени непримиримости происходили не в виртуальном, а в реальном пространстве, дело, пожалуй, кончилось бы рукопашной.
Поводом к написанию этих строк послужило письмо, опубликованное в Интернете жителем Сергиева Посада Вячеславом Манягиным, автором нескольких книг о той эпохе. В видеоролике он, подобно прославившемуся недавно на всю Россию майору Дымовскому, обращается сразу в высшие инстанции — к президенту России Дмитрию Медведеву. В письме он указывает на исторические несоответствия, имеющиеся, по его мнению, в фильме "Царь", на основании чего требует "изъять его из публичного проката в кинотеатрах и, наравне с порнографией, разрешить только для частного просмотра на домашних видеоустройствах".
Спорить не хочется, замечу лишь, что история — наука, предполагающая не только изучение фактов, но и их трактовку, которая у разных людей может отличаться до степени диаметральной противоположности. Грубо говоря, для одних завоевание новых земель — благо, для других оно же — горе. Что же касается фильма, то дело здесь главным образом в оскорблении величества, которое те, кому артист не понравился, углядели в созданном Петром Мамоновым образе. Все остальное, на мой взгляд — следствие. Царь должен быть величественным, а не юродивым, думают одни. Обе эти черты личности друг друга не исключают, думают другие. Как обстояло дело с Грозным, мы доподлинно, увы, не знаем: автобиографии с его собственноручной подписью "Да, я таков!" не сохранилось. А свидетельства современников разные.
Согласимся, что фильм — это дело вкуса. Не нравится Грозный в исполнении Петра Мамонова — можно посмотреть Грозного в исполнении Николая Черкасова или Юрия Яковлева. Все три персонажа, по-видимому, одинаково далеки от реального прототипа, выбирай, кто больше люб. И надо помнить, что кино — это всего лишь кино, целлулоидная лента или диск, который в большинстве случаев один раз посмотрели и забыли. Делать из премьеры глобальные выводы, право, не стоит.
Александр ГИРЛИН